Гидеон хранил молчание.

— Как-то, по иронии судьбы, мое выздоровление совпало с тем, что я начал задумываться о том, кто я есть. Только взгляни на мои собственные проступки, мои собственные слабости. Большинство основных принципов моей жизненной философии оказались ошибочными. Никакая вычислительная мощность, никакая прогностическая работа не могут убить Черного Лебедя. Всегда есть нечто, что невозможно предвидеть. Как живой Циклоп. Я был надменным дураком.

Гидеон посмотрел на него. Лидер ЭИР действительно выглядел поверженным. А Глинн меж тем продолжал:

— Гидеон, я облажался, но проект выгорел. Этот препарат изменит мир. Мы преуспели. Все, что к этому привело, оказалось грязным и жестоким. Но это сработало. И дело в том, что… ты все еще нам нужен.

Гидеон ждал. Он знал, что это произойдет.

— Время пришло. Для нашего финального проекта.

— Метеорит.

— Да. Метеорит оказался гигантским семенем. Я посадил его. И теперь я же и должен его выкорчевать. Это чужеродная форма жизни, которая угрожает Земле. Пришло время действовать.

Гидеон обратился к Гарзе.

— А ты? Что ты на это скажешь?

— Я в деле, — ответил Гарза своим обычным хриплым голосом. — Эли говорит правду: он стал другим человеком. В противном случае я бы не стал на это подписываться. Это семя действительно настолько опасно, как утверждает Эли. Я буду руководителем миссии. Больше никаких секретных приказов, никаких вето сверху: либо будет по-моему, либо не будет никак. Это будет командная работа.

— А что насчет финансирования? — спросил Гидеон Глинна.

— Помнишь, я говорил тебе, что ЭИР собирается потребовать небольшой процент прибыли от препарата в качестве гонорара за авторства и право пользования патентом? Мы заключили другую сделку с Фармацевтическим Фондом. Вместо ранее оговоренного процента мы согласились на единовременную выплату: всего один процент от той суммы, которую Фонд планирует получить за первый год продаж препарата. Финансирование производится щедрым благодетелем, который пожелал остаться анонимным.

— И сколько это?

— Немногим больше миллиарда долларов.

Гидеон покачал головой.

— У нас есть деньги, — подтвердил Гарза. — У нас есть знания и технологии. Мы единственные, у кого есть шанс уничтожить эту штуковину. И при этом мы будем действовать, как равноправные партнеры — включая тебя.

— Почему я?

— Ты знаешь, почему, — ответил Глинн. — Ты — Инь к моему Ян. Ты не знаешь, почему ты делаешь то, что делаешь. Ты действуешь на уровне инстинктов, у тебя нет дисциплины, ты ничего не продумываешь и почти игнорируешь логику. И все же, каким-то непостижимым образом, ты всегда делаешь правильный выбор. Ты — интуитивный гений. И по темпераменту, и по интеллекту ты — моя полная противоположность, и именно поэтому мы нуждаемся в тебе. Иначе мы потерпим неудачу. У нас мало времени. Нам нужно спешить. Я хочу, чтобы ты отправились с нами прямо сейчас.

Последовало очень долгое молчание. Оно растянулось на минуту, затем на вторую. Наконец Гидеон поднялся, подошел к плите, взял сковороду с прекрасно приготовленным гусем и выбросил его в окно хижины. Несмотря на все, что он пережил — несмотря на разочарования и опасности, страдания и унижения, о которых он все же упорно старался забыть — неким образом он знал, что это произойдет, что Глинн вернется… и что к тому моменту он будет готов.

Гидеон Кру схватил куртку.

— Ну что ж, тогда в путь.

Благодарности

Мы хотели бы поблагодарить следующих людей за их поддержку и помощь: Митча Хоффмана, Соню Чейз, Эрика Симонова, Джейми Рааба, Линдси Роуз, Клаудию Рулк, Надин Уодделл и Алисию Гордон.

Две центральные концепции романа: природа пергамента и то, из какого существа, он сделан, были предложены Исааком Дж. Престоном, за что мы искренне ему благодарны.